(no subject)
May. 1st, 2014 04:25 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
zveryТак вот ты какая, серебряная пуля
Я знаю о своих правах и о том, что могу хранить молчание
но пользуясь уловкой и уверткой - рассказчик всегда мертв
расскажу одну историю, одну очень-очень грустную историю.
Про того, кто когда-то был чистым пламенем (как и все мы)
но потом все завертелось и пошло наперекосяк.
(еще это называют "родиться человеком")
Когда собирался быть серебристым росчерком в голубом небе
пламенеющей мощью, живой хищной тварью из стали и облаков
неотделимой от простора, радости полета, игры, счастья
но - всемогущая немощь, родился без, но с десяткой по шкале Апгар, такая ирония
Да что же это такое, с людьми такое бывает - рождаются с недостатком или избытком, кто-то без пальцев, без мозга, без ножек или сердца, или вообще такой жутью, что акушерки потом просыпаются в холодном поту по ночам, но главное - несоответствие образу. Несоответствие образу может определить любой человек, даже без медицинского и художественного образования, вон дети - показывают пальцем даже на слишком умного, и уж тем более на слишком красивого, но нелюбимого. Твое же несоответствие совсем другому образу совершенно другого качества, оно росло вместе с тобой, собираться быть вот этим, а оказаться - ну например девочкой. И разумеется со слишком широкими бедрами. и не тем цветом волос и глаз. Или что-нибудь еще.
Огромное и жуткое отсутствие и несоответствие распадается на маленькие детали, дает иллюзию надежды на последовательное исцеление - по фрагментам, по деталям - чаще прыгать со скакалкой, носить цветные контактные линзы, стать профессионалом, Однажды ты замечаешь, как тебя попускает на аэродромах, иногда чувствуешь, что срочно нужно на крышу и там дышать, дышать. А потом приходится спускаться. Рисуешь фломастером крылья на спине, кто-то говорит - о, художник, е-мае, еще нарисуй турбины на надпочечниках. Ты смеешься, и понимаешь, что в этом есть рациональное зерно, но оно падает совсем не в ту землю.
Потом краем отсутствия себя нащупываешь детали, свойства - хотя проще было бы нанять шестерых слепых. О, оно быстрое. О, оно смертоносное. О, оно для войны. красивое. Вокруг много людей и они что-то делают. Так отсутствие знания об образе обрастает твоим собственным карго-культом. Стать очень красивым. Иногда убивать. Найти свою войну. Больше, еще больше внимания. Оно горит? Ты тоже будешь гореть. Гореть и не сгорать.
Потом чувствуешь, что нужен еще кто-то. Кто-то очень важный (это называется "пилот"), который делает что-то исключительное для тебя, а ты для него. И каждый раз так удивленно-обыденно вынимаешь золотую монету из пепла во рту своего очередного пилота, ты ему сказала слово, он тебе двадцать, ты ему сказала прямо в ухо слово на букву л - и вот в ответ золотая монета в пепле, но черный и золотой - не твои цвета, это ты уже знаешь. Слова - самое точное оружие, и они же инструмент квантового перехода, по шагам из состояния в состояния, ты собираешь галерею портретов пилотов и решаешь стать самым лучшим в мире стоматологом, а заодно идешь на психоанализ, курсы голландского и записываешься на одно и то же время к трем разным ведьмам. Путаешь приворотное зелье с оборотным, руки по локоть в пепле. И сложно винить тебя в чем-то - пусть бросит камень тот, кто жил с такой фантомной болью и не жаждал бы излечиться от Вселенной, даже зная, что где-то из пепла выпекают алмазы, прозрачно-черные, а следовательно, у каждого твоего пилота один шанс из миллиона, а у тебя даже и этого нету.
Ты идешь по ночному городу, золотые фонари в черной воде плещутся, ты уже привыкла оглядываться только через правое плечо. Я иду за тобой по тонкому шлейфу абсолюта жестокости, это твой запах, базовая нота, я мог бы подойти и сказать что-то банальное - ты пахнешь плохой смертью, так не стой, трахни меня, трахни меня сейчас же, и пропади все пропадом, но это такая скучища, ждать второго шанса, просматривая миллионные галереи, поэтому темной ночью в месяце апреле твоей шеи касается тонкая паутинка серебристого августа (откуда бы ей взяться?), прикосновение бесконечно и безусловно нежного, мир меркнет и вертится, ты еще успеваешь сказать, что не желая зла и не зная последствий вы неслись вверх, чтобы послушать, как поют ангелы, ну, а как тебе вот это? Очень обидно, когда предает даже не стальное тело, а гравитация, и ты оказываешься совсем в другом месте.
Зажав в кулаке счастливый билетик, идешь по рельсам, по тоннелю, к свету. А навстречу - долгожданная серебряная пуля, встречный поезд, твой рассказчик.
Я знаю о своих правах и о том, что могу хранить молчание
но пользуясь уловкой и уверткой - рассказчик всегда мертв
расскажу одну историю, одну очень-очень грустную историю.
Про того, кто когда-то был чистым пламенем (как и все мы)
но потом все завертелось и пошло наперекосяк.
(еще это называют "родиться человеком")
Когда собирался быть серебристым росчерком в голубом небе
пламенеющей мощью, живой хищной тварью из стали и облаков
неотделимой от простора, радости полета, игры, счастья
но - всемогущая немощь, родился без, но с десяткой по шкале Апгар, такая ирония
Да что же это такое, с людьми такое бывает - рождаются с недостатком или избытком, кто-то без пальцев, без мозга, без ножек или сердца, или вообще такой жутью, что акушерки потом просыпаются в холодном поту по ночам, но главное - несоответствие образу. Несоответствие образу может определить любой человек, даже без медицинского и художественного образования, вон дети - показывают пальцем даже на слишком умного, и уж тем более на слишком красивого, но нелюбимого. Твое же несоответствие совсем другому образу совершенно другого качества, оно росло вместе с тобой, собираться быть вот этим, а оказаться - ну например девочкой. И разумеется со слишком широкими бедрами. и не тем цветом волос и глаз. Или что-нибудь еще.
Огромное и жуткое отсутствие и несоответствие распадается на маленькие детали, дает иллюзию надежды на последовательное исцеление - по фрагментам, по деталям - чаще прыгать со скакалкой, носить цветные контактные линзы, стать профессионалом, Однажды ты замечаешь, как тебя попускает на аэродромах, иногда чувствуешь, что срочно нужно на крышу и там дышать, дышать. А потом приходится спускаться. Рисуешь фломастером крылья на спине, кто-то говорит - о, художник, е-мае, еще нарисуй турбины на надпочечниках. Ты смеешься, и понимаешь, что в этом есть рациональное зерно, но оно падает совсем не в ту землю.
Потом краем отсутствия себя нащупываешь детали, свойства - хотя проще было бы нанять шестерых слепых. О, оно быстрое. О, оно смертоносное. О, оно для войны. красивое. Вокруг много людей и они что-то делают. Так отсутствие знания об образе обрастает твоим собственным карго-культом. Стать очень красивым. Иногда убивать. Найти свою войну. Больше, еще больше внимания. Оно горит? Ты тоже будешь гореть. Гореть и не сгорать.
Потом чувствуешь, что нужен еще кто-то. Кто-то очень важный (это называется "пилот"), который делает что-то исключительное для тебя, а ты для него. И каждый раз так удивленно-обыденно вынимаешь золотую монету из пепла во рту своего очередного пилота, ты ему сказала слово, он тебе двадцать, ты ему сказала прямо в ухо слово на букву л - и вот в ответ золотая монета в пепле, но черный и золотой - не твои цвета, это ты уже знаешь. Слова - самое точное оружие, и они же инструмент квантового перехода, по шагам из состояния в состояния, ты собираешь галерею портретов пилотов и решаешь стать самым лучшим в мире стоматологом, а заодно идешь на психоанализ, курсы голландского и записываешься на одно и то же время к трем разным ведьмам. Путаешь приворотное зелье с оборотным, руки по локоть в пепле. И сложно винить тебя в чем-то - пусть бросит камень тот, кто жил с такой фантомной болью и не жаждал бы излечиться от Вселенной, даже зная, что где-то из пепла выпекают алмазы, прозрачно-черные, а следовательно, у каждого твоего пилота один шанс из миллиона, а у тебя даже и этого нету.
Ты идешь по ночному городу, золотые фонари в черной воде плещутся, ты уже привыкла оглядываться только через правое плечо. Я иду за тобой по тонкому шлейфу абсолюта жестокости, это твой запах, базовая нота, я мог бы подойти и сказать что-то банальное - ты пахнешь плохой смертью, так не стой, трахни меня, трахни меня сейчас же, и пропади все пропадом, но это такая скучища, ждать второго шанса, просматривая миллионные галереи, поэтому темной ночью в месяце апреле твоей шеи касается тонкая паутинка серебристого августа (откуда бы ей взяться?), прикосновение бесконечно и безусловно нежного, мир меркнет и вертится, ты еще успеваешь сказать, что не желая зла и не зная последствий вы неслись вверх, чтобы послушать, как поют ангелы, ну, а как тебе вот это? Очень обидно, когда предает даже не стальное тело, а гравитация, и ты оказываешься совсем в другом месте.
Зажав в кулаке счастливый билетик, идешь по рельсам, по тоннелю, к свету. А навстречу - долгожданная серебряная пуля, встречный поезд, твой рассказчик.